8.
9 августа, пятница. Неожиданно в 7 утра тучи разошлись, выглянуло солнце и, словно огромный театральный прожектор, осветило гору и облачную шапку над ней своим густо-оранжевым светом. С трудом мы развели костер из совершенно сырых дров, натянули веревки между кривых елок и развесили для просушки одежду. Перекусив, мы воспользовались улучшением погоды и предприняли еще одну попытку штурма вершины.
Как только начали восхождение, снова налетела с неба такая же облачность, как вчера. Пришлось спускаться. Облака быстро стекали с горы вниз на седловину, а затем и в долины, поглощая по паре километров видимого пространства в минуту. Навстречу облакам из долин потянулись щупальца тумана. Очень скоро все исчезло в молочной мгле, стало темно. Но кое-что сфотографировать мы успели.
По дороге в лагерь мы наблюдали, как с других стоянок народ быстро снимается и уходит вниз. Их разноцветные фигуры с рюкзаками стали мутно-серыми силуэтами среди елок и растаяли в тумане. Оставалась только одна большая ярко-оранжевая палатка, но и она тоже скрылась во мгле. Как мы потом узнали, это были астрофотографы из Екатеринбурга, которые привезли с собой и затащили на гору два больших телескопа-рефрактора (для съемки космических объектов, плохо видимых на равнинах). Астрономы неделю просидели в мокрой палатке и время от времени со скуки фотографировали в телескоп горные пейзажи.
Кое-кто из отступающих поленился тащить назад свою провизию. Мы обнаружили на одной из елок большой мешок с картошкой. Съели в тот же день (мешок остался, можете забрать).
И снова дождь лил весь вечер и всю ночь, ветер угрожающе шипел в кронах елок и перекатывался по всей седловине влево-вправо. Мрак был сплошной, ни просвета, ни огонька. Словно мы не в небе, а наоборот, где-то в погребе.